– И вы не предупредили Зарецкого, что одно окошко не запирается? – поинтересовалась я.

– Так меня и не спрашивали. Чего лезть-то? – заморгала домработница.

– Скажите, что еще в коттедже неисправно? – потребовала я.

Светлана перекрестилась.

– Все!

– Весьма откровенно, – усмехнулась я.

– В смысле, рама – единственная неполадка, – уточнила прислуга.

– Ладно, идите спать, – распорядилась я.

А когда домработница ушла, сбегала в спальню, принесла пинцет для бровей, маленькую коробочку-таблетницу, осторожно отцепила от подоконника бежевый лоскутик и спрятала его. Почему я велела Свете не звонить в полицию? Потому что догадалась, кто нанес визит в мой дом без приглашения. Хорошо бы не возникло проблем с мобильной связью. Интернет в доме Владыкиной отсутствует, но у меня в айпад вставлена симка.

Экран планшетника замерцал, я вошла в поисковую строку, вбила нужное имя с фамилией и едва не захлопала в ладоши. Все-таки научно-технический прогресс здорово облегчает жизнь. Который сейчас час? Хотя, какая разница, небось отвратительный тип еще до дома не добрался. А если он обитает где-то неподалеку и улегся спать, то я буду очень рада его разбудить.

– Слушаю, – громко произнес баритон.

– Федор Леонов? – нежно промурлыкала я.

– Да.

– Беспокоит Виола Тараканова, вы сегодня заглядывали ко мне в гости.

Собеседник не продемонстрировал удивления.

– Было такое.

– Видите ли… тут… э… случилось нечто странное… у соседей… у Владыкиных… в доме, где скончалась Ирина Петровна… – забормотала я.

– Что произошло?

– Это не телефонный разговор.

– Вам угрожает опасность?

– Не знаю. Думаю, нет. Просто странно. Очень. Загадочно.

– Что?

– Сложно описать в двух словах, но, похоже, Ирину убили, – зашептала я. – Кое-что я нашла, не знаю, кому отдать. Полицию вмешивать бесполезно, она ничего предпринимать не станет.

Леонов кашлянул.

– Я знаю, что вы частный сыщик, – сообщила я. – А вы, небось, выяснили, чем занимается Виола Тараканова, она же прозаик Арина Виолова. Я нашла ваш телефон в Интернете.

– Не знаком с вашим творчеством, понятия не имел, с кем разговариваю, – ответил Леонов. – Но, каюсь, грешен, после нашей встречи порылся в сети.

– Тогда, понимаете, что женщину, побывавшую замужем за полицейским, трудно обмануть, размахивая перед ее носом пусть прекрасно сделанным, но фальшивым удостоверением. И для простого сотрудника полиции вы были слишком хорошо одеты, – заявила я. – Решила не ловить вас на лжи, но сейчас мне нужна ваша помощь.

Леонов опять кашлянул.

– Вас устроит завтра подъехать в кафе «Большой слоник»? – продолжала я. – Название смешное, но там прекрасный кофе и пироги с мясом, а я съем капустник.

– Мне тоже лучше с капустой, – уточнил Федор.

Я придала голосу радостные нотки.

– О! У нас много общего, это сближает. Так как?

– О’кей, – согласился Леонов. – Во сколько?

– В десять утра я должна посетить одно мероприятие, надеюсь, к полудню оно закончится, – зачирикала я. – Как насчет часа дня? Постараюсь не опоздать.

– Красивая женщина имеет право задержаться, – галантно отозвался Федор.

– Вот и договорились, – подвела я черту под беседой.

Глава 8

На ярмарку садово-огородного инвентаря я приехала заблаговременно.

– Мы постарались оформить самый оригинальный стенд на выставке – сделали имитацию дачного участка, – объяснила Наташа, подводя меня к воротцам, над которыми висел плакат «Садтрестогород». – Начало акции «В гостях на шести сотках у Арины Виоловой» через двадцать минут. Вы успеете переодеться и въехать в суть действа.

Я опешила.

– Мне потребуется сменить одежду и кого-то изображать?

– Писательницу Арину Виолову, – без тени улыбки пояснила Наташа. – Сейчас все объясню. Видите макет домика? Это вроде как ваша дачка. Мы распахнем ворота, народ хлынет на стенд и встанет за столбиками. Не волнуйтесь, никто к вам не полезет, охрана не пропустит. Итак, раннее утро, писательница только проснулась. Мычат коровы, пищат куры, поют птицы.

Мне понравилось заявление про пищащих кур, и я решила пошутить:

– Все эти звуки следует издавать мне?

Но пиарщица восприняла мой вопрос серьезно.

– Нет, пойдет запись. Вы сначала смотрите в окно, прикладываете ладонь козырьком ко лбу, вглядываетесь в даль. Выходите во дворик. Перед вами зеленая трава. Ей требуется кислород. А как его доставить корням?

В моей памяти ожили обрывки знаний по ботанике, полученные мной в четвертом классе.

– Если не ошибаюсь, растения дышат листьями.

– Отлично, – похвалила меня Наташа. – А корешки? Им-то каково в земле, без глоточка воздуха? Загибаются, бедные! Вот «Садтрестогород» и придумал сандалии аэрации. Вы их наденете и пойдете по газону, произнося рекламный текст. Виола, очень вас прошу, речь утверждена нашим президентом, в ней нельзя ни словечка менять.

– Придется ее зазубрить? – испугалась я.

– Нет, мы понимаем, что это трудно, поэтому дадим вам «ухо», как телеведущей. Катя будет произносить фразу, а вам останется лишь повторить ее.

– Великолепно! – обрадовалась я.

– Вы такая милая, не скандальная, – восхитилась Наташа, – одно удовольствие с вами работать. Кстати… Уж извините за этот вопрос, но как вы воспринимаете людей с нетрадиционной внешностью? Например, афророссиян?

– Мое отношение к человеку зависит от его личных качеств и совпадений наших интересов, а цвет кожи, раса и национальность значения не имеют. Одно время у меня работал шофером Жорж, мать его родом из Подмосковья, а отец был студентом из Ганы, – объяснила я.

– Ну надо же! – обрадовалась пиарщица. – Нанятого нами артиста тоже зовут Жорж. Он будет исполнять танец вождя. Эй, кто-нибудь, найдите Жоржика! Вот вам рабочая одежда, халатик.

– Больше похож на платье, – заметила я.

– Натяните прямо поверх своей одежды, – попросила Наташа. – Вот молодец, как ты быстро пришел!

В этот момент я, поленившись расстегнуть пуговицы, надевала через голову хламиду, украшенную со всех сторон надписями «Садтрестогород», поэтому не видела, к кому обращается Наташа. А когда халат очутился на месте, я удивленно воскликнула:

– Жорж! Что ты здесь делаешь?

Бывший водитель округлил глаза и молниеносно поднес указательный палец к губам.

– Вы знакомы? – удивилась пиарщица.

Я, немного растерявшись, молчала.

– Нет, великая писательница меня с кем-то перепутала, – вывернулся мой бывший шофер. – Мы, чернокожие, все кажемся белым людям на одно лицо. Мы никогда не встречались, для меня большая честь работать с гениальной Ариной Виоловой.

– Жорж – солист балета… – начала Наташа, но договорить не успела, на стенд вбежала запыхавшаяся Катя.

– Уроды! «Огородтрестсад» полностью слизал нашу идею, построил макет дачи, участка.

– Надо срочно сообщить Филиппу Ивановичу, – занервничала Наташа, и обе девушки умчались, забыв про меня.

– Спасибо, Вилка, что не продали меня, – зашептал Жорж.

– Так ты теперь балерун? Больше не возишь пассажиров и не прикидываешься немым? – улыбнулась я. – Как дела?

– Вы мне тогда помогли, хороший совет дали, – зашептал парень. – Вот, видите амулет?

Жорж расстегнул рубашку, и я узрела висящий на его груди медальон из желтого, блестящего металла. В середине его торчал светящийся зеленый камень.

– Что это? – удивилась я.

– Его мне жрец дал, он моя защита от колдовства. Дорого заплатить пришлось, но зато меня охраняет не какой-то мешочек с травой, а электронный пси-излучатель! И у меня опять проблема с девушкой, ее мать к шаману обратилась, – на одном дыхании выпалил Жорж. – Но я после того нашего с вами разговора поумнел! Нашел в Москве настоящего колдуна-вуду, тот и изготовил оберег. Работает суперски, отражает любую отрицательную энергию, мгновенно снимает с меня присланную порцию.

Я чуть не расхохоталась.