Сверху посыпался дождь из мелко нарезанной разноцветной фольги и повалились воздушные шарики, украшенные яркой, бросающейся в глаза надписью «Огородтрестсад». Я, воспользовавшись тем, что зрители всех возрастов с радостным визгом бросились ловить падающие шары, позорно удрала, забыв и про лопату, и про застрявшие в газоне сандалии.

Первым, на кого я налетела в закрытой от людей части стенда, оказался Савелий.

– Виола! Простите! Вокруг одни идиоты!

– Так это вы сидели в моем ухе? – с запозданием догадалась я. – Да уж, получилось необычно. И мне послышалось или вы в самом деле, объявляя о продаже лопаты и подарках, произнесли вместо названия вашей фирмы «Огородтрестсад»?

Савелий схватился за сердце.

– Не может быть! Скажите, что зло пошутили, желая наказать меня за бардак, в котором вам пришлось участвовать!

Что-то легкое коснулось моей макушки. Я задрала голову, увидела воздушный шарик, весьма кстати залетевший в служебное помещение, схватила его и отдала Савелию со словами:

– Допускаю, что со слухом у меня проблемы, но со зрением полный порядок.

– «Огородтрестсад»! – завизжал Савелий. – Кто заказывал это дерьмо? Кто готовил текст диктору? Урою! Убью! Да я ему… да я…

– Савелий! – заорали слева.

– Что еще случилось? – опешил тот.

– Ой, ой! Балерун умер! Лежит, не двигается! Не встает!

Мы с Савелием, не сговариваясь, бросились к имитации садового участка и увидели Жоржа, распростертого на траве, с закрытыми глазами. Около моего бывшего шофера стояла на коленях Катя, чуть поодаль тряслась в ознобе Наташа.

– Что с ним? – спросил Савелий.

– Скончался, – пробормотала Екатерина. – Молчит, не отвечает.

– Если человек не желает разговаривать, это еще не означает, что он умер, – пробормотала я, опускаясь на колени возле Жоржа.

– Я два года работала медсестрой в больнице, – сказала Катя, – навидалась покойников.

– Лучше вызовите «Скорую», – приказала я. – Он дышит, но давайте расстегнем дурацкий узкий сюртук. Вероятно, парень просто упал в обморок, как дама из прошлого века, закованная в корсет.

Катя расстегнула молнию, я увидела на груди Жоржа медальон с камнем, который больше не светился зеленым огоньком.

– Что за дрянь у него на шее? – удивилась Екатерина.

– Амулет от колдуна, – пояснила я, – отгоняет злых духов. Надеюсь, с Жоржем ничего страшного не произошло, возможно, он потерял сознание от духоты. Сейчас врачи приведут его в чувство.

Глава 10

– Прекрасное кафе, – завел светскую беседу Федор, когда я села за столик, – ни разу сюда раньше не заглядывал. Очень уютно. Что будете есть? Девушка, примите заказ…

– Чай с вареньем из апельсина и два пирожка с капустой, – сказала я официантке.

– А мне американо и кулебяку с грибами, – распорядился сыщик. И снова повернулся ко мне: – Прекрасно выглядите, вам к лицу эта прическа.

– Давайте обойдемся без комплиментов и сразу займемся делом, – предложила я.

– Хорошая идея, – одобрил Федор, – начинайте. Что вы хотели мне рассказать?

– Зачем вы ночью залезли в мой дом? – безо всяких предисловий поинтересовалась я.

– Насколько помню, я посетил ваш коттедж днем, – парировал мой собеседник.

– И представились сотрудником полиции. Единожды солгавший, кто тебе поверит? – возразила я.

Федор пододвинул к себе корзиночку с хлебом.

– Вы бы не стали разговаривать с частным детективом.

– Никогда ничего не следует решать за другого человека. Я нормально отношусь к людям вашей профессии, а вранье терпеть не могу, – заявила я.

– Поэтому сами никогда не лжете, всегда говорите чистую правду? – улыбнулся Леонов. – Сказали мне, что желаете поделиться сведениями о Владыкиной, а сами выдвинули глупое обвинение о моем ночном визите в ваш дом.

– Метод переноса ответственности за свои действия на того, кто обвиняет вас в неблаговидном поступке, часто срабатывает. Но сейчас он дал осечку, – поморщилась я. – Начнем сначала. Зачем вы влезли в особняк?

– С чего вы взяли, что это был я? – продолжал гнуть свое Леонов. – Вероятно, к вам проник бомж, решивший чем-то поживиться.

– Вы следили за двумя стоящими на отшибе домами. Иначе как бы узнали о вызове «Скорой» к Ирине? – задала я следующий вопрос. – И зачем грабителю идти через весь первый этаж к кладовке, где свалены старые вещи Антонины Тарасовны? В гостиной есть много ценного, например, столовое серебро, оно лежит на виду в незапертом буфете со стеклянными дверцами. На камине стоят два старинных подсвечника, на столике между креслами старинные, инкрустированные перламутром шахматы. Хотите расскажу, как орудует обычный мелкий воришка? Он вскрывает дверь, хватает то, что находится в шаговой доступности: норковую шапку с вешалки, дубленку, мобильный телефон, забытый у зеркала, сумочку – в общем, как повезет, и удирает. По квартире или дому он не разгуливает, боится попасться. Некоторые преступники орудуют по ночам, когда хозяева мирно спят, они тихо вскрывают замок на входе и шакалят в прихожей. А наш незваный гость пересек весь дом, значит, был уверен, что в нем только две тетки и они будут дрыхнуть. Но ночной визитер не учел, что Светлане захочется в туалет. Прислуга пошлепала по коридору, он испугался… И как поступил? Обычно в такой ситуации преступник хватает какой-нибудь предмет и опускает его на голову некстати появившегося человека. В маленьком чуланчике, где шуровал негодяй, как раз стояла швабра. Воришка должен был сцапать ее и стукнуть Свету. Но он действует иначе – затаивается в чулане. А когда домработница, решившая, что услышанный ею шорох производят мыши, стучит в дверь, а потом открывает ее, вор живо натягивает на голову шубейку и пугает дурочку. Та садится на пол, зажмуривается, мерзавец убегает, но… не забывает повесить манто на крючок. Оно не новое, но ведь на бутылку дешевого пойла бомж вполне мог его обменять.

– И правда непонятно, – согласился Федор.

– Теперь улика, – объявила я, выкладывая на стол таблетницу. – Крохотный лоскутик, оставленный грабителем. Он зацепился одеждой за подоконник, из которого торчали занозы, и выдрал клочок. Вы, насколько я помню, вчера щеголяли в трикотажном пуловере песочного цвета с темно-синими полосками. Обратите внимание на цвет лоскута, он бежевый, и там видны темные нити.

– Интересно, – кивнул Леонов. Затем положил на стол ключи. – Мой серебристый «БМВ» стоит прямо у входа, мне повезло, я нашел удобное место для парковки. Откройте автомобиль, на заднем сиденье валяется свитер, в котором я был вчера. Можете принести его сюда или внимательно осмотреть на месте. Лоскут не так уж мал, примерно с ноготь указательного пальца, если ваши рассуждения верны, на свитере обнаружится дырка, а если нет, то я ни при чем. Советую разглядывать вещь на свет, так виднее.

– Сами отправляйтесь за пуловером, – фыркнула я.

Леонов улыбнулся.

– Разве обвиняемому положено самому изымать улику против себя? Он же может ее уничтожить. Например, возвращаясь в ресторан, уронить в открытый люк канализации. И вещдок ку-ку!

Я встала.

– Ладно. Если вы думали, что, увидев ключи, я воскликну: «Ах, ах, раз вы предлагаете мне изучить пуловер, значит, он цел, спасибо, я никуда не пойду!» – то ошибаетесь.

– Вперед, – усмехнулся Леонов. – Разглядывайте вещдок внимательно. Кстати, в бардачке есть лупа с подсветкой.

Федор встретил меня радостной фразой:

– Съел свою кулебяку и заодно ваши пирожки с капустой, очень уж тут выпечка вкусная. Но я заказал вам новую порцию. Как успехи?

– Свитер цел, – мрачно признала я. – Но у меня нет уверенности, что я видела именно его. Некоторые мужчины покупают сразу несколько одинаковых шмоток.

– Неужели вы не заметили на рукаве пару пятен от кофе? – удивился сыщик. – Капли туда попали в тот момент, когда вы выплеснули напиток. Чашка стояла на блюдце, куда вылилось немного капуччино, ее донышко было мокрым, и когда вы размахнулись, несколько капель упало на…